Этой фотографии 45 лет. Здесь много разного народа, я почти никого не знаю, но посмотрите, они все смотрят в одну сторону и как-то довольно живо смотрят, что-то им там явно интересное показывают, или мне сегодня кажется, что что-то там за правым краем фотографии почти захватывающее осталось. Ах, надо было камеру повернуть и еще пару раз щелкнуть. А может, так и сделал забытый мною или неузнанный фотограф, а те другие снимки затерялись где-то навсегда. Интересно, если сегодня снять какой-нибудь зрительный зал, будут ли лица такими живыми? Может, там молодой Евтушенко стихи читает или Окуджава свои первые песни поет? Нет, не может, это же 65 год, еще рано, и вообще это не Политехнический в Москве, это вообще не зрительный зал, а актовый вполне себе провинциального института иностранных языков в Сибири. И ничего такого особенного там справа скорее всего и нету, говорят со сцены, наверное, ерунду какую-нибудь, а все внимание туда прямо физически стянуто, как будто там происходит самое главное. Если бы они не были устремлены туда, они наверняка заметили бы фоторграфа, напряглись, закрылись или что-нибудь бы из себя сострили – и фоторграфия, вероятно, что-то бы потеряла. Удивительно…
Мне-то сегодня очевидно, что самые главные события назревают именно на переднем плане. Вот по центру внизу сидит вполне себе скептический юноша, а над ним слева…вы только не перепутайте, не справа (с бабеттой), а слева, с более светлыми, распущенными волосами до плеч – девушка. Видимо, она сидит во втором ряду, а он в первом. Я не знаю, знакомы ли они уже тут, на этой фоторгафии, они просто учатся в одном институте и пришли в один актовый зал и смотрят в одном направлении. Смотрят, правда, по-разному, он – скептически, она даже как-то романтически. Потом в жизни они этим обменяются, она будет на многое смотреть скептически, а он …иногда почти восторженно. Это, наверное, ее взгляд прожег его затылок или… Что будет, если он сейчас обернется и посмотрит на нее? Ведь самое удивительное, что ничего такого умопомрачительного не произойдет, гром не грянет, люди не растворятся в окружившем тумане (как это бывает в фильмах, когда главные герои встречаются и их поражает большая любовь). И если бы кто-то вздумал сказать кому-то из них, что вот, мол, ау, основное событие твоей жизни сидит сейчас за твоей спиной, он, наверное, в лучшем случае воспринял бы это как шутку или поморщился бы от пафоса. Может быть, нельзя в упор так сразу глядеть на основное событие своей жизни, может быть, правда, ослепнуть можно, а так смотрим в одну сторону, привыкаем к соседству, кажется, так и надо, кажется, естественно… Это просто я сегодня не могу отвести от них глаз, они кажутся мне невозможно красивыми.
– Ой, ладно, что ты в нем нашла? Нос длинный, подбородок маленький, губа выпячена – «основное событие» – куда я только смотрела?!
– В том-то и загадка, маменька, что ты смотрела куда угодно, только не на…вот и непонятно, как тебе все-таки удалось с ним встретиться? – вопрос, конечно, дурацкий, вернее, вопрос правильный, но не по адресу, откуда она знает.
– Это не мне удалось, это так вышло.
– Это не мне удалось, это так вышло, – мог бы и папенька сказать.
– Родители, это мне удалось! Я-то вижу ясно, где здесь все самое важное происходит! Я-то вижу, кто здесь герои и про какую любовь здесь речь, это вы только все в сторону!
– Что тебе удалось? Тебя же тут еще и в помине нет.
– Ну это не важно. Там кто-то от меня пришел, стоит там сейчас на институтской сцене и говорит: «Вот вы двое, юноша в первом ряду и девушка за ним, сразу за ним, не справа, не слева. Вот ваши билеты, вы в кино опаздываете, с этого начнется ваша долгая – предолгая счастливая жизнь вместе. Детей у вас будет примерно трое, внуков…много больше. Друзья, любимое дело, или наоборот, любимые друзья, дело, в общем скучно вам не будет друг с другом никогда. А сейчас некогда, скоро сеанс начинается! И ты, в первом ряду, – лови момент, пока она соглашается смотреть то, что нравится тебе, потом …трудно будет, очень уж вы разные».
Большая любовь – она захватывает и крутит, с нею каждый из них попадал в такие места и ситуации, куда сам бы – ни с какой стати. Периодически каждый из них приходил в полное недоумение, как он мог оказаться рядом с этим человеком? «Что меня побудило»? Где были мои глаза? С тем, чтобы в следующий момент рассмеяться и почувствовать остро родным именно этого «идиота» рядом. Они не стали похожи за долгую жизнь вместе, они чаще всего идут в противоположных направлениях и подшучивают друг над другом. Но скучно ни им друг с другом, ни рядом с ними, не было никогда.
– Куда идем? – мама.
– Я веду, ты можешь расслабиться,- папа.
– Начина-ается, – мама.
Я не знаю, какие протуберанцы на солнце заставили встретиться моих родителей, какая оттепель накапала им на макушки своими сосульками, привела, притащила их из разных концов очень длинной страны в странный город, где зимой очень холодно, а летом жарко и много комаров. А еще солнце, там очень много солнца, оно слепит глаза даже зимой, выходишь из дома и в первый момент глаза невозможно открыть. И я, честно сказать, не могу долго смотреть на эту фотографию, она меня слепит, слишком много жизни в каждом дне моего детства, наполненном ими, их голоса отдаются в моей груди как в тоннеле, эхом, при чем совершенно не важно, какие глупости они болтают.
Родители, ваша встреча – основное событие моей жизни.